- Прежде всего, как вы оцениваете совместное детище?
- Я считаю, первый год работы – самый важный. Очень многие проекты им и ограничиваются. “АРТОптика” же пользуется спросом: за год сделана почти тысяча операций жителям области, проконсультированы 18 тысяч пациентов. Для такого небольшого проекта это просто здорово! Мы посмотрели их результаты, с удовлетворением говорю: ни одного осложнения за год здесь не было. Это очень существенно, ведь хирургия не бывает без осложнений. Здесь мы взяли очень высокую планку. Меры, которые позволили этого достигнуть: исключительно разовый инструмент, хорошее оснащение клиники и те высокие технологии, которые сюда привезли наши специалисты. Все это было выверено с двух сторон, и мы не отступили ни на шаг. Самое ценное – накоплен первый опыт такого сотрудничества в режиме постоянной работы каждую неделю. Сюда приезжает целая бригада: хирурги, операционные сестры, анестезиолог.
- Чем ваш проект отличается от обычных частных центров?
- Клиника микрохирургии глаза является хранителем технологий. Все новинки, которые появляются в мире, внедряются моментально, и мы двигаемся вперед. эта совместная клиника – абсолютно социально ориентированный проект, который будет развиваться. Мы уже потихонечку начали расширять ассортимент хирургии. Кое-что из оборудования дополнительно приобретено, за год поднялись технологии. У нас в офтальмохирургии достаточно быстро все меняется, как в компьютерной промышленности: сегодня один процессор, завтра уже совсем другой.
- Именно поэтому МНТК считается вершиной офтальмологии в России?
- На самом деле не только в России. Наш комплекс, наши технологии признаны во всем мире. Никто это не оспаривает. И потом наша организация – самая крупная офтальмологиче-ская клиника планеты: 2,5 тысячи сотрудников, территория обслуживания от Питера до Хабаровска, 12 филиалов в России. Наш, екатеринбургский, – самый крупный из них по объему деятельности: 120 тысяч консультаций, более 53 тысяч операций в год.
- Одна из самых масштабных проблем сегодня все-таки катаракта?
- Она очень важная, потому что все эти люди потенциально зрячие, всем им можно помочь, они будут видеть. Вот я буквально две недели назад оперировал молодую пациентку. Очень красивая девушка абсолютно слепая. У нее полностью изменена психика, в 18 лет она ведет себя как маленький ребенок. Мы посмотрели старую медицинскую карту. Десять лет назад они обратились к нам впервые, девочке была назначена дата операции. Но они не явились. По какой причине мама лишила дочку детства, я, честно говоря, так и не понял. Девочка не рисовала, не видела лиц, ни красок, ни жизни, различала только, с какой стороны свет. В результате она умеет только держаться за руку мамы и капризничать. Этот случай потряс меня до глубины души. Я ее прооперировал, девушка видит, хотел поговорить с ее матерью, но она уехала из клиники. А бабушка девушки была в шоке: она была убеждена, что внучке невозможно помочь.
Но этот вопиющий случай не единственный, это проблема, с которой мы сталкиваемся постоянно. Только вдумайтесь: на Земле 40 миллионов слепых людей, которые имеют обратимую слепоту, то есть их реально можно вылечить. Наш комплекс является куратором этой программы ВОЗ.
Та же катаракта, которую называют обратимой слепотой: очень важно, чтобы пациенты вовремя попадали на операцию. Эта болезнь тоже имеет свои стадии, и чем раньше пациент обратится к офтальмологу, чем раньше будет сделана операция, тем выше эффект.
- Но ведь врачи говорят: “Катаракта должна созреть”.
- Знаете, это настолько старое представление! Это было написано в учебнике очень уважаемого мною специалиста профессора Аксенфельда, изданном в 1908 году. Вот там и сказано: необходимо время, чтобы катаракта созрела. Я не знаю уже, сколько лет, по меньшей мере 25, мы призываем: ждать не нужно! Кстати, заблуждение это до сих пор распространено даже среди наших коллег. Врач говорит: “Еще рано!”, а люди теряют профессию, теряют социум, краски жизни, не могут нормально общаться в быту.
Еще страшнее проблема глаукомы, потому что слепота при этом заболевании необратима. Глаукома занимала в структуре первичной инвалидности в советском здравоохранении третье-четвертое место. Сегодня – первое. Почему? Да потому, что рухнула поликлиническая система. Средний возраст офтальмологов на муниципальных приемах – почти пенсионный. Врачи-специалисты получают нищенскую зарплату и ходят на работу только потому, что привыкли и живут рядом. Это гигантская проблема! Они ведут, конечно, диспансерные группы. Мы стали эти группы приглашать к себе и пересматривать. Ужаснулись: 70 процентов пациентов, которые якобы постоянно наблюдались, нуждались в срочном изменении тактики лечения, половина из них – в срочной хирургической помощи. Но они никогда бы не были прооперированы, потому что доктор, который их смотрел, не знал, что это необходимо. У него нет ничего, чтобы провести грамотное обследование и поставить диагноз.
Сегодня в поликлиниках по всей стране глазное давление измеряется тонометром Маклакова, который был предложен гениальным русским офтальмологом больше ста лет назад. Хотя давно есть бесконтактные методы и намного более точные контактные, есть специальные компьютерные оптические приборы, способные оценивать и зрительный нерв, и даже толщину нервных волокон сетчатки. Эти методы абсолютно объективны, но, к сожалению, в основной массе клиник ничего подобного нет. И это очень серьезная проблема.
- Как ее решать?
- Екатеринбурге, мы содержим 8 амбулаторных приемов в поликлиниках города. Три года назад совместно с городским здравоохранением открыли отделение диагностики и лечения глаукомы. Оно занимается профилактикой этой грозной болезни, ранним выявлением, диспансеризацией. И лечением, консервативным, хирургическим и т.д. Но смысл прежде всего в раннем выявлении. Мы пользуемся современным прибором для измерения внутриглазного давления. Мы публикуем рекламу в газетах, в том числе самых массовых, бесплатных: по такому адресу вы можете измерить давление, при этом денег не надо, полисов тоже. Просто приходите! Сейчас 90 человек в среднем приходит к нам каждый день.
- То есть идут те, кому надо и кому не надо?
- Пусть лучше так. Ведь 5-6 человек ежедневно впервые выявляются с повышенным внутриглазным давлением. Значит, если бы они не пришли к нам, через несколько лет просто ослепли бы. Люди с глаукомой обращаются, как правило, очень поздно. “Ой, у меня глаз стал плохо видеть!” При этой патологии это означает лишь одно: часть зрительного нерва уже погибла и восстановлению, к большому сожалению, не подлежит.
- Но ведь в клинике Эрнста Мулдашева в Уфе как будто сумели вернуть зрение слепой женщине. Говорили и об успешной операции, сделанной певице Диане Гурцкой.
- Ну, эта информация пусть останется на совести профессора Мулдашева. Пока что никто в мире не научился этого делать.
- Всю жизнь вы были оперирующим хирургом, правой рукой профессора Тахчиди. Но сегодня, когда вы руководите такой громадной клиникой, совмещать это, наверное, невозможно?
- Я 21 год оперировал и продолжаю это делать. Люблю это дело и никогда не брошу. Я считаю, наоборот, врач – это главное, а руководитель, менеджер – это уже вторая часть работы. Сочетать это в условиях монопрофильной клиники надо обязательно. А как иначе знать, куда идти, развиваться в каком направлении, каковы ориентиры, новости. Когда ты сам в этом, все гораздо проще. Кроме того, у нашей клиники есть определенные традиции: Святослав Николаевич Федоров оперировал всегда, мой непосредственный учитель Христо Периклович Тахчиди по-прежнему оперирует, у него и в мыслях нет прекратить практику. Так что и я никаких препятствий к этому не вижу.
- Пациентов у офтальмологов с каждым годом становится все больше. Это связано с компьютеризацией?
- Абсолютно нет! Просто мы стали выявлять больше заболеваний глаз. Для этого организовали целую сеть своих первичных филиалов, представительств на территории области. Кстати, в Тюмени тоже открыли свой крупный филиал. Буквально месяц назад имел разговор с вице-губернатором Пермского края, который очень заинтересован в проекте с нами. В Челябинске мы участвуем в конференциях, ваши доктора у нас учатся, с УГМАДО тесно сотрудничаем. Это позитивные моменты. Потому что, еще раз подчеркиваю, чем больше будет грамотных врачей, тем больше зрячих людей.
Что же касается конкуренции, перетягивания пациентов, то это глупость абсолютная. Больных много, к сожалению, на всех хватит.
- Напоследок дайте нашим читателям рекомендации, как не стать вашим пациентом.
- После 40 лет каждый должен измерять свое внутриглазное давление хотя бы раз в год. Если есть какие-то изменения, нужно немедленно принимать меры.
- Если после обращения к офтальмологу и выполнения его рекомендаций зрение продолжает ухудшаться, значит, нужно поискать другого врача. Ни в коем случае нельзя успокаиваться. Можно довести себя до слепоты, а потом кивать на доктора. Это самая частая причина: “Не направляли!” Но ведь видите хуже, хуже, хуже с каждым годом, уже палку взяли, чтобы не запинаться. Да, уровень хирургии по стране очень разный. Часто смотришь: сделана операция по старой технологии. Начинаешь узнавать, где оперировали? В такой-то больнице. Почему пошли-то туда?
Нина ЧИСТОСЕРДОВА